пытался отгородить от него свои эмоции и не думал «вслух». Что ж, хорошо. Пока он так занят рефлексией, Шен тоже найдет, чем заняться. К примеру, составит план отвоевания статуэтки с воспоминаниями.

Сперва он снова решил пойти в лоб, но быстро осознал, что это ничего не даст. Муан-баран просто молча и непреклонно будет стоять на своем.

Все больше привлекала идея выкрасть воспоминания. Свои же собственные! Какой абсурд. И все же шансов на победу было больше. Шен поразмыслил и пришел к выводу, что Муан мог либо спрятать статуэтку где-то в своих покоях, либо носить ее с собой. Вероятность второго варианта была существенно больше, все же вряд ли Муан доверил воспоминания камню замка фейри — тут и у камня могли оказаться глаза и уши.

Предположим, Муан носит статуэтку с собой. В таком случае, когда ее удобнее всего умыкнуть? Правильно: когда он разденется и ляжет спать!

Следующие несколько часов Шен терпеливо ожидал, пока замок погрузится в ночную тишину, феи заснут в своих бутончиках, а остальные разнообразные фейри — в кроватках. От нечего делать он еще раз переместился мыслями к Ланнан, которая выглядела уже куда лучше, даже смогла самостоятельно встать и попрыгать. Шен думал о плане Б, если не удастся завтрашняя задумка: еще немного подпитать Ланнан энергией, чтобы она смогла раскрыть свои крылья и взмыть вверх — возможно, она сможет своими силами выбраться из сферы.

Наконец, Шен решил, что уже достаточно поздно, чтобы считать это время глубокой ночью. По его собственным ощущениям ночь перевалила за середину — самое время заснуть даже тем, кто страдает бессонницей.

Итак, через несколько минут Шен застыл перед закрытой дверью, ведущей в покои Муана, и прислушался. Никаких ярких эмоций со стороны прославленного мечника не доносилось, просто спокойное ощущение присутствия, из-за чего Шен сделал вывод, что тот спит.

Он тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В комнате было темно, толстые гардины надежно отгораживали спальню от лучей яркой белой луны, в камине больше не горел огонь, очертания предметов терялись во мраке. Кровать была закрыта балдахином, но, даже если сквозь тонкую ткань не мог проникнуть взгляд, Шен чувствовал присутствие мечника.

Надеясь, что дверь не скрипнет, Шен приоткрыл ее чуть шире и прокрался внутрь. Затворив дверь за собой, он сделал шаг вперед и взмыл в воздух, переворачиваясь вниз головой. Шен зажмурился от неожиданности, и только спустя несколько секунд осознал, что попался в простейшую ловушку. От возмущения он даже не попытался сразу выбраться! Упавший на лицо подол одежд закрыл обзор. Шен качался над землей, подвешенный за правую ногу. Из карманов высыпалось несколько конфет.

— Какого демона, Муан?! — Шен воскликнул, возмущенно отведя в сторону красный подол.

Со стороны кровати донесся легкий смешок. Затем мечник приблизился, отчетливым бледным пятном выделяясь на фоне сумрака комнаты.

— Что это ты делаешь в моей комнате так поздно ночью? — лукаво поинтересовался он.

— Пришел пожелать сладких снов! — фыркнул Шен, сложив руки на груди.

Подол, который он перестал держать, тут же вновь упал на лицо.

— Ты всех гостей так приветствуешь?!

— Нет, что ты, это была ловушка специально для тебя.

Шен от такой наглости не нашелся, что ответить. Как-то это стало для него неприятной неожиданностью, что Муан настолько просчитал его действия, что даже успел подготовить ловушку. «Стареешь, старейшина пика Черного лотоса! Все, это старость! Стал предсказуемым и скучным!»

— Нам нужно поговорить, — вдруг серьезным тоном заявил Муан. — Это для того, чтобы ты не сбежал, — пояснил его положение мечник.

— Очень действенный способ!

Муан невозмутимо приблизился, встав от него на расстоянии вытянутой руки.

— Ну? — Шен начал терять терпение. — Что ты хотел обсудить?

— Кто ты такой.

Шен молча уставился на него.

— Я хотел обсудить с тобой, кто ты такой.

Глава 131. Если ты не сможешь принять это, то это твоя проблема, увы

На мгновение сердце замерло в груди проклятого старейшины. Затем он заставил себя улыбнуться и сделать непонимающий вид.

— Кто я такой? — переспросил он, надеясь на пояснения.

Сердце бешено застучало, и оставалось только надеяться, что эти ощущения можно списать на то, что он подвешен к потолку вниз головой. Сейчас Шен уже порадовался, что сразу не освободился.

Чертовы ночи в царстве фейри. Этими ночами ему вечно не везет.

— Я долго складывал разрозненные детали воедино, — спокойно поведал Муан. — Твое резко изменившееся поведение. Твоя внезапная потеря памяти. Странные слова, которые ты иногда используешь. То, как ты выглядел на испытании пика Духовного щита.

— А как я выглядел? — исключительно то обстоятельство, что кровь приливала к голове, не дало Шену побледнеть.

— Как другой человек, — спокойно отозвался Муан, не давая ему сбить себя с мысли. — Но самым последним ключом, позволившим мне открыть этот ларец загадок, стало то, как ты отнесся к моей оговорке, что ты мне всегда нравился. Почему бы тебе так остро реагировать? Даже если ты частично потерял память — это все еще ты, разве нет? Но для тебя почему-то это возымело первостепенно значение. Я долго думал обо всем этом, не понимая, пока меня, наконец, не осенило. Есть только одно объяснение, в которое вписывается все. И звучит оно не так уж невероятно: ты не тот Шен, не тот хозяин Проклятого пика, который был раньше. И не потому, что изменился после потери памяти. Ты просто другой человек.

На мгновение Шену показалось, что он не висит вниз головой, а завис где-то в невесомости у края вселенной. К сожалению, этот момент выпадения из пространства и времени быстро прошел, и Шен вернулся в реальность, обрушившуюся на него, как камнепад.

То, чего он боялся больше всего, свершилось. Он сам позволил этому свершиться, был слишком беспечен, ослеплен чувствами. Как же нелепо-нелепо-нелепо.

— Муан, тебе противопоказано думать!

Мечник нахмурился, продолжая изучающе смотреть на его лицо.

— Не бойся, — попросил он. — Я…

— Бояться? Чего мне бояться?

Вопреки словам, прозвучавшим вызывающе, руки Шена тряслись. Он послал стрелу сконцентрированной духовной энергии в веревку, и та лопнула под его весом. Муан едва успел подхватить его. Шен рассчитывал грохнуться на пол, но оказался в крепких объятиях старейшины пика Славы. От этого прикосновения его затрясло еще сильнее. Он вырвался и прошелся по комнате.

— Ты бы отреагировал не так, если б я говорил чушь, — спокойно произнес Муан.

Шен едва сдержался, чтобы не заорать. Он пытался подавить охватившие его эмоции, пытался обуздать их, и неожиданно они как будто иссякли, словно в кувшине пробили дыру и бурный поток покинул